— Круто! — захлопали в ладоши девчонки.

— Лучше бы вы придумали, как найти и разоблачить преступника, — тут же пробурчал Ромка.

— Мы это и собираемся делать. — Катька миролюбиво положила ему на плечо руку. — Когда, ты сказал, должен приехать Седой?

Ромка вздохнул:

— Только завтра. И что до завтра делать? Так сидеть?

— А вдруг он сюда вообще больше не вернется? — подняла брови Лешка.

— Вернется, куда денется, — отозвался брат, но без особой уверенности.

Вдруг Дана подняла голову и тихо зарычала, а со двора послышался собачий лай.

— Дик, свои, — раздался знакомый голос.

Лешка выглянула за дверь. У забора стояли Алла с Русланом.

— Мы решили не мешать влюбленным — Вовчику с Алиной — и зайти к вам посмотреть на вашу волчицу, — сказала Алла. — Можно?

— Заходите, конечно, можно, — приветливо отозвалась Лешка. — Можете ее не бояться, она, оказывается, ручная.

Алла пошла за Лешкой в сарай, а Руслан желания знакомиться с волчицей не выразил, он даже во двор не зашел, предпочел остаться по другую сторону забора.

Тогда к нему выбежал Ромка.

— А мы сегодня лесника навещали, когда вас на станции встретили, как раз от него ехали, — похвастался он.

— Какого еще лесника? — не понял молодой человек.

— Ну, тот раненый, которого я в лесу нашел, нашим лесником оказался.

— А… И как он себя чувствует? Долго еще лежать будет?

— Не должен. Наверное, скоро поправится. Настроение у него хорошее, а это самое главное.

— И что он вам рассказал? Он видел того, кто в него стрелял? — без всякого интереса, только чтобы поддержать разговор, спросил Руслан, и Ромка горько вздохнул:

— В том-то и дело, что нет. — И вдруг он вспомнил, как лесник ему сказал: «Седых много», и попросил: — Опиши мне, пожалуйста, еще раз того дядьку, которого ты встретил в лесу. И, может, вспомнишь, какие у него были часы.

— Что? — непонимающе уставился на него парень. — А при чем здесь его часы?

— Это долго объяснять, — уклончиво сказал Ромка.

— Но я не помню, на руки его не смотрел.

— Тогда вспомни, пожалуйста, еще хоть какую-нибудь его примету. Роста он был какого?

— Да с меня, пожалуй, — прикинул Руслан.

Ромка смерил парня взглядом и расстроился. Руслан был высоким, а квартирант Игорька явно ниже его.

— Но я могу и ошибаться, — тут же пошел на попятную парень, заметив, какая буря чувств отразилась на Ромкином лице.

Больше ничего полезного Руслан ему не сообщил. Он дождался Аллу, и они ушли. А Ромка вошел в сарай, сел за стол, мрачными глазами оглядел присутствующих и сурово спросил:

— Надеюсь, вы не забыли, кто в нашем клубе является председателем?

— Вроде бы ты сам себя им назначил, — насмешливо произнесла Лешка.

— Но никто из вас не возражал, значит, решение было принято единогласно, и я председатель… легитимный, — вспомнил умное слово Ромка. — Поняли?

— Кто б спорил! — усмехнулся Артем. — Ну и что из этого следует?

— А то, что и как председатель, и как человек, больше всех заинтересованный в успехе нашего дела…

— Да уж, ты больше всех хочешь найти свой клад, — пробурчала Катька. — Нам-то он сто лет нужен.

— Прежде всего я хочу раскрыть преступление, а оно связано с кладом, — нахмурился Ромка. — И потому предлагаю следующее. Пусть Лешка сидит в сарае, то есть в штабе, раз у нее такая судьба, а мы с вами будем ходить по поселку…

— Снова узнавать, который час? — испугалась Катька. — Нет уж, Ромочка, ты, если хочешь, сам ходи, а лично я — пас, с меня хватит.

— Дослушай сначала, а потом вякай, и то когда получишь на то разрешение, — повысил голос председатель клуба. — Ничего узнавать мы не будем, а станем искать седых и не старых мужиков высокого роста. Мне Руслан сказал, что тот седой, которого он в лесу встретил, почти как он, вот я и подумал: а вдруг наш Седой — не тот седой? Вдруг в лесу в то утро было сразу два седых мужика? Мало ли чего в жизни бывает? Мы должны учесть все случайности.

— Опять куда-то тащиться! — застонала Катька. Она лежала на сене, широко раскинув руки, и ей вовсе не улыбалось вновь нарезать круги по жаре. Они сегодня и так уже достаточно находились.

И вдруг волчица вскочила, перепрыгнула через Лешку, в один присест оказалась у двери, которую не удосужился закрыть за собой Ромка, и выскочила наружу.

— Ты куда? Стой! — что есть мочи крикнула Лешка и ринулась следом. Остальные тоже пулей вылетели из сарая.

Волчица далеко не убежала. Она кинулась к темно-зеленой старой «Ладе», из которой вышли невысокая худенькая женщина в темно-синем джинсовом костюме и двое подростков Лешкиного и Катькиного возраста или чуть помоложе, мальчик и девочка.

— Здравствуйте, — сказали все хором, а девочка, увидев волчицу, радостно, во весь голос закричала:

— Даночка моя!

И в тот же миг она очутилась на земле. Ошалевшая от счастья волчица вскочила передними лапами девочке на плечи, сбила с ног и принялась лизать. Мальчик попытался ухватить ее за шею, часть звериных восторгов перепала и ему, отчего он оказался рядом с сестрой. Дик кружил вокруг них, издавая отчаянный лай. Пес не мог понять, что происходит и за кого он должен вступиться. Эта бестолковая возня продолжалась бы еще долго, если бы ее не пресекла мать подростков.

— Дана, стоять! — строго приказала она и, сняв с волчицы чужой ошейник, наделала на нее свой, соединенный с крепким кожаным поводком.

Волчица послушалась.

Лешка подала девочке руку и помогла ей отряхнуться от пыли.

— Вам ваш папа из больницы позвонил, да? — спросила она.

— Сразу же, как только вы от него ушли. Мы быстренько собрались — и сюда. Если бы ты знала, как мы обрадовались, когда узнали, что наша Данка жива, — девочка вся светилась от счастья.

Во двор выбежала Нина Сергеевна.

— Что опять за шум? — Она увидела приезжих, и лицо ее просветлело. — Вы, я вижу, за своим зверем.

— Здравствуйте, — сказала женщина. — Не знаю, как вас и благодарить за все. Представляю, скольких трудов вам стоила наша Дана.

Нина Сергеевна указала на своих подопечных:

— Да я, собственно говоря, ничего не делала, они с ней возились. Да и не те это трудности, на которые следует сетовать.

Все тут же перезнакомились. Мальчика звали Сережей, девочку — Викой, их маму — Еленой Владимировной.

— Вы и вправду думали, что она дикая? И, зная это, не побоялись взять ее к себе? — беспрестанно удивлялась Вика.